Специалист по подростковой преступности рассказала, от чего стоит уберечь наших детей в новом году
То и дело сводки криминальной хроники ушедшего года вспыхивали новым кошмаром: «подросток расстрелял», «тинейджер попытался взорвать», «в сети снова всплыли «синие киты»… Почему подростки пересекают запретную черту и входят в конфликт с законом, где грань между хулиганистым задирой и завтрашним преступником, и можно ли уберечь подрастающее поколение от перспектив оказаться в тюрьме — рассказала замначальника Управления охраны правопорядка в жилом секторе ГУОООП МВД России, полковник полиции Мария Кольцова.
— Мария Моисеевна, какие преступления совершают современные подростки?
— В целом в структуре подростковой преступности преобладают деяния против собственности. Это порядка 65% от всех совершаемых несовершеннолетними преступлений. Чаще всего они допускают кражи, грабежи и угоны, реже – мошенничества, разбои и вымогательства.
— А что-то более тяжкое, убийства, например?
— Подростки в принципе мало совершают преступлений против жизни и здоровья. По статистике их всего 6,5%–7% в числе всех подростковых преступлений, и наиболее распространенными из них являются случаи причинения средней тяжести и легкого вреда здоровью. Крайне редко несовершеннолетними совершаются преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина, против общественной безопасности, свободы, чести и достоинства личности.
— Как вы думаете, почему дети вообще совершают преступления?
— Многие из них в силу своего возраста и присущего правового нигилизма не задумываются над последствиями своих действий. Поэтому зачастую мы регистрируем многоэпизодные общественно опасные деяния и преступления. Например, в Нижнем Новгороде в этом году два подростка только в течении одного дня сделали 26 закладок наркотиков. В Мурманске несовершеннолетний совершил 18 краж и один грабеж. Причем этот подросток уже находился под следствием, но ему не избиралась мера пресечения.
— За последние лет пять динамика подростковой преступности как-то изменилась?
— Да, за этот период ежегодно отмечалось снижение числа преступлений, совершенных самими несовершеннолетними и при их участии. Например, с 2016 года «подростковых» преступлений в стране стало на 30% меньше. В общем числе криминальных проявлений их доля составила 3,7%, — это самый низкий показатель за последние пятнадцать лет. Аналогичные тенденции наблюдаются и в 2021 году. Число уголовных правонарушений сократилось на 15,6%, а число их участников – на 13,4%.
— Подростки-рецидивисты — это редкость?
— Можно сказать, что нет. В среднем повторно совершают преступления девять-десять процентов несовершеннолетних, которые ранее находились в конфликте с законом и были осуждены.
— Преступник-тинейджер — это чаще безвольная жертва своих более опытных «товарищей» из криминального мира или эдакий хитрый волк-одиночка?
— На самом деле чаще подростки совершают именно умышленные преступления, и в большинстве случаев самостоятельно. Но и групповых преступлений немало. Ежегодно более 40% нарушений уголовного законодательства допускается подростками в группах, при этом значительная их часть допускается по предварительному сговору.
— Что обычно служит триггером для того, чтобы ребенок переступил черту и вошел в конфликт с законом и обществом?
— Таких факторов, которые подталкивают ребенка к противоправному и в целом девиантному поведению, несколько. Конечно же, это безразличие со стороны близкого окружения. В первую очередь, родителей или опекунов. Стрессовые ситуации из-за неудач в школе и проблем в общении со сверстниками — все это тоже может «выстрелить». Плюс в коллективе, где вращается подросток, может быть лидер, который обещает легкий заработок, покровительство в решении проблем, повышение статуса — стоит лишь пойти и совершить преступление.
Если у ребенка резко изменилось поведение, внешность, он стал агрессивным или, наоборот, замкнулся и ушел в себя — обязательно надо обратить на это внимание. Не исключено, что подросток попал под дурное влияние.
— Как понять, что в семье не все гладко, если с виду она благополучная? Такое ведь часто бывает. Вроде никто не пьет, не бьет, не дебоширит, а если копнуть глубже — волосы дыбом встают. Психологи такие семьи называют «фасадными». Можно ли как-то понять, что за этим фасадом скрывается и вовремя оградить ребенка от опасности?
— Если ребенок без желания идет домой, это самый главный показатель нездоровой обстановки в семье, даже внешне благополучной. Сотруднику органов внутренних дел самостоятельно, если семья не попадала в поле зрения полиции, установить, что нарушаются права ребенка, крайне сложно. Особенно когда нет небезразличных соседей, учителей либо медиков.
Предупредить развитие негативных ситуаций во внешне благополучных семьях очень трудно, и здесь меры общей профилактики, к сожалению, бессильны. Чем раньше поступит информация о внутреннем неблагополучии в семье, будь то психологическое и моральное унижение ребенка, факты связанные с жестоким обращением, тем своевременнее будет оказана помощь и приняты соответствующие меры.
— Сейчас в школах наблюдается довольно неоднозначный тренд. Многие родители пишут отказы от тестирования своих детей на наркотики. Вроде эти тесты и стали обязательными, но отказаться все равно можно по заявлению. Если эти родители все же забеспокоятся и решат узнать, употребляет их ребенок запрещенные препараты или нет, как это сделать без анализов?
— Во-первых, на это могут указывать внешние признаки – замкнутость, у ребенка появляются тайны, которых ранее у него никогда не было, безразличие к окружающим и их проблемам, неопрятный внешний вид, запущенная внешность, пятна на одежде. Также это запах ацетона или растворителя, исходящий от одежды ребенка, наличие в карманах или рюкзаке различных аэрозолей, общение с неизвестными вам людьми, раздражительность, периодические всплески ярости или беспричинный смех или радость, плохой аппетит либо периодическое чрезмерное потребление пищи, суженные или расширенные зрачки глаз, небольшие гематомы и синяки на теле.
Во-вторых, в доме возможна пропажа денежных средств, дорогих вещей, а также предметов, за которые можно получить деньги или психоактивные средства.
— Положим, одноклассник подростка рассказал ему, что начал употреблять наркотики и знает, у кого и как их приобрести. Что делать подростку в этой ситуации? Обращаться ли в полицию? Чем он рискует и будет ли такое обращение анонимным?
— В такой ситуации необходимо обратиться в полицию, так как дальнейшее потребление одноклассником наркотиков может привести к печальным последствиям. Лица, которые распространяют наркотики, вовлекут в их потребление десятки молодых людей, которые в будущем станут наркоманами и преступниками. Такие преступления граничат, в том числе, с гибелью людей. Если гражданин не называет свои адресные данные, то это обращение будет считаться анонимным. То есть ребенок, который придет с заявлением в полицию, вообще ничем не рискует, его никто не выдаст.
— Что делать, если ребенок стал участником деструктивного интернет-сообщества?
— Таким родителям можно дать простую инструкцию. Прежде всего, не впадайте в панику. Возьмите себя в руки, обуздайте свои эмоции, даже если вы резко отрицательно относитесь к любым подобным организациям. Ни в коем случае не бросайтесь ругать и осуждать ребенка. Не попрекайте его своей заботой: «Я все для тебя сделала, а ты, неблагодарный, чем занимаешься!»
В деструктивные сообщества от хорошей жизни не уходят, поэтому стоит и себе задать вопрос: почему там оказался именно ваш ребенок? Возможно, в группе он получил те самые тепло и любовь, которых ему недоставало в своей семье. Если есть возможность, начните исправлять свою ошибку – уделяйте ребенку больше времени, вернитесь к неформальному общению с ним.
— У многих родителей первая реакция — отобрать гаджет. Вряд ли такое поведение можно назвать разумным.
— Нельзя силой держать ребенка взаперти и ограничивать его свободу – забирать телефон, компьютер, устанавливать домашний арест. Подросток в состоянии эмоционального возбуждения может убежать из дома, нанести вред себе или другим, совершить непоправимый поступок.
Очень советуем обратиться в подобных ситуациях к детскому психологу. Специалист поможет понять природу и степень деструкции и вместе с родителями выработать правильные шаги по ее преодолению. Мягко и аккуратно нужно предложить ребенку альтернативное занятие, которое сможет вытянуть его в офлайновое пространство. Тут подойдут любые, даже глупые на взгляд взрослых, увлечения. Особенно действенными будут хобби, которые помогут подростку не только занять время и мозги, но и построить отношения со сверстниками в реальной жизни.
— В полицию нужно заявлять, если родитель нашел в телефоне ребенка подписку на деструктивную группу?
— Обязательно нужно заявлять. Это необходимо для того, чтобы опасный контент был заблокирован. И главное: если вы не хотите, чтобы ваш ребенок стал членом деструктивной организации, старайтесь наладить в семье по-настоящему доверительные и теплые отношения, когда каждый человек будет чувствовать себя ценным и заботиться о других. Откажитесь от любых манипуляций в общении и воспитании, и тогда ваш ребенок, несомненно, вырастет здоровой и независимой личностью.
— Опишите психологический портрет подростка, склонного к преступлениям.
— Исходя из практического опыта, подростки, склонные к насилию, как правило, ведут себя вызывающе по отношению к ровесникам и взрослым, импульсивны, доминантны, с демонстративной, провокационной манерой поведения, «разряжаются» при помощи жестокости и агрессии. Примерно тоже можно сказать и про вандалов.
Склонные к кражам имеют очень разнообразный спектр криминологических характеристик: от внешне благополучного, из хорошей семьи ребенка до подростка из «трудной» семьи. Кража может быть интересным приключением, сильным желанием владеть чем-то, может быть способом мести родителям за невнимание, «кража престижа» и «на спор», а в чистом варианте она совершается из-за устойчивости корыстных побуждений.
Подросток, склонный к пагубным привычкам и зависимостям, как правило, имеет низкий или средний уровень самооценки, успеваемости, потребности в самореализации, пассивен во внеурочной деятельности, эмоционально неустойчив, отношения в семье – либо сложные и напряженные, либо внешне благополучные, но имеющие скрытые конфликты.
— Эффективна ли модель профилактики «участковый-школа-школьный психолог»?
— На наш взгляд, такая модель несколько некорректна, потому что школьный психолог – это часть школы и вне школьной жизни быть не может. Да и проблема кадрового обеспечения образовательных организаций психологами остается актуальной.
Сегодня в сферу профилактики вовлечены не только сотрудники полиции и учреждения образования, но, в первую очередь, родители, затем – государственные и общественные органы и организации. Семья является наиболее мощным фактором воспитания. Но в современных условиях ее воспитательная функция нивелирована. И причин тому множество: неполные семьи, стремление заработать денег, чтобы прокормить и обеспечить своих детей, незнание основ психологии детского возраста — этим грешат родители из 90-х. Все это приводит к тому, что нынешние родители зачастую не чувствуют ответственности за жизнь своих детей, не утруждают себя контролем за их поведением.
— Что же делать?
— По нашему убеждению, необходимо обучать родителей общению с детьми с учетом особенностей их психического развития и просвещать в области семейного воспитания, особенно молодых. А делать это как раз целесообразно на базе учебных заведений в рамках развития программ дополнительного образования. Это стало возможно с учетом изменений в закон «Об образовании» о создании ресурсных центров на базе школ. На наш взгляд, именно в таких ресурсных центрах в едином воспитательном пространстве могут реализовывать свой профилактический функционал все остальные учреждения и ведомства — спорт, «молодежка», культура, полиция, здравоохранение.
— Расскажите о современных методах профилактики подростковой преступности.
— Для того, чтобы вытянуть ребенка из «паутины» деструктивного поведения, необходимо предложить ему взамен что-то интересное и увлекательное. Современный арсенал профилактических методов сотрудников полиции не ограничивается проведением лекций и бесед.
Достаточно результативно при работе с несовершеннолетними, состоящими на профилактическом учете, используются возможности института наставничества. Например, в Ставропольском крае за половиной подучетных (53,4%, 690 из 1293) закреплены наставники из числа представителей советов отцов, военнослужащих, медицинских работников, предпринимателей, глав поселений и муниципальных образований края.
Положительно зарекомендовали себя методы восстановительного правосудия и медиативных технологий (Алтайский край, Белгородская, Брянская, Липецкая области), применяемые в работе с несовершеннолетними, находящимися в конфликте с законом.
— Как можно помочь подросткам, которые уже имеют судимость? Какие для этого есть механизмы?
— На наш взгляд, большое заблуждение, когда говорят, что «трудными подростками» должна заниматься только полиция. Мы убеждены, что социализация ребенка, и с девиантным поведением, и имеющего судимость, в большей степени зависит от семьи и институтов гражданского общества. Чем больше будет внимания со стороны родителей, чем больше ребенок будет вовлечен в общественно полезную деятельность, тем быстрее и проще он научится уходить от конфликтов, поймет значение понятий «свое – чужое», усвоит нормы поведения в обществе.
Положительно зарекомендовала себя разработка индивидуальных программ социальной реабилитации таких подростков, включающих комплекс мероприятий по профилактике и коррекции девиаций и зависимостей, предупреждения асоциального поведения.
Важный аспект – работа с семьей правонарушителя. А это и налаживание детско-родительских отношений, улучшение психологического климата в семье, и предупреждение негативного влияния родителей на поведение подростка, и, зачастую, обучение родителей элементарным навыкам воспитания.
