Мария Максакова сделала генетический тест и оказалась родственницей Черчилля

«С каждой новой песней я все меньше напоминаю оперную певицу»

Мария Максакова на излете года навалилась нахрапом не только на президента Путина с гневной жалобой на бывшего бойфренда Тюрина и несовершенство Уголовного кодекса, из-за чего, как считает певица, ее безопасность не гарантирована во время наездов в Россию («МК» подробно освещал эту душераздирающую переписку), но и на уши всей музыкальной общественности по обе стороны неспокойной украино-российской границы — уже не с жалобой, а звонкой распевной трелью. Крупным горохом наметала на прилавок музыкальных новинок аж три(!) подряд альбома и два сингла на трех языках (русском, украинском и английском), порушив все каноны и условности жанра и рынка. Маша-затейница…

К счастью, обошлось без оперных арий, а то бы «ЗД» с ее поп-музыкой было нечего обозревать. Мощным релизным высказыванием г-жа Максакова отчиталась практически за 4 последних года глубокого переосмысления своей музыкально-творческой натуры. В свое время с песней «Королева» прежде сугубо оперная дива смело и решительно ступила на новую для себя стезю эстрадного песнопения. Заявила в интервью «МК», что наконец начала думать собственной головой и меньше слушать «разных советов», из-за которых «столько всего упустила». И начала наверстывать упущенное. Шутили тогда: влажно задышала в спину друга Баскова, который намного раньше прочухал преимущество феерии эстрадного успеха перед изматывающей оперной долей.

Творческий излом пришелся на излом судьбы — размеренная, привычная и устоявшаяся жизнь пошла вдруг прахом. Вынужденный отъезд с мужем Денисом Вороненковым в Киев на излете 2016 г. не только враги и агитаторы злорадно трактовали как «бегство». В марте 2017 г. Мария овдовела, мужа убили, на руках остался младенец Ваня. Медийное злорадство на сердобольной Руси превзошло вершины Олимпа, вслед за реквиемом по депутатской карьере певицы (5 лет ярко и своенравно заседавшей в Госдуме) многие радостно кликушествовали и о точке в карьере творческой.

Но мадам Мария всех обманула. Продолжала не только совершенствовать свое оперное начало, получив ангажемент в Харьковской опере с премьерой «Травиаты» и многолетний контракт с ведущими американскими импресарио, но и продолжила поп-эстрадные песенные эксперименты, которые с каждой новой песней вызывали оживленный резонанс. К трекам на русском добавились англоязычные, а потом и заколосилась распевной музыкальной нивой украинская мова.

Из трех новоиспеченных за пару месяцев релизов именно альбом Masha in Ukraine («Маша в Украине»), целиком записанный на мове, можно считать на сегодняшний день вершиной максаковского путешествия в песенный жанр. Что парадоксально, поскольку в альбоме нет оригинальных песен, он составлен из ремейков украинских эстрадных и народных шлягеров, включая знаменитые «Щедрик», «Калина», «Ой у гаю при Дунаю» и др. Однако именно к этой работе, пожалуй, в полной мере применим английский термин piece of art (предмет искусства) — по щедрости не только самого материала, но и сочных аранжировок, ярко и вместе с тем деликатно отражающих современное музыкальное восприятие «исторических» произведений. Отдельный комплимент — колоритнейшим вокальным краскам, которыми г-жа Максакова с необузданной и одновременно изящной фантазией сумела раскрасить, казалось бы, уже петые-перепетые каноны, не повторяя пройденное, а придав затее весьма свежий лоск. Даже хрестоматийный бодрый запев «хей, чигиригидай» (в народной песне «Ой, я знаю, що грiх маю»), которым, сцементировав свои Wild Dances («Дикие танцы»), Руслана когда-то уколбасила «Евровидение-2004», зазвучал у Маши самостийным откровением. Можно констатировать, что признанная даже лютыми ненавистниками животворность украинского музыкального чернозема, видимо, способствовала богатому урожаю и на максаковской творческой ниве.

Не сказать, чтобы зерна русских и английских песен хуже прижились на этой пашне, но и англоязычный альбом Smiling («Улыбаясь»), и «Моя Религiя», составленный из оригинальных Машиных песен на русском и украинском языках, слушаются уже не с таким замиранием сердца, как почвенная песенная классика. Хотя именно на этих альбомах собраны не только новые, но и уже известные песни, которые если и не стали мегахитами, то достаточно убедительно возвестили граду и миру о рождении самобытной эстрадной певицы с оперным бэкграундом, способной вытворять кроссжанровые чудеса и сыпать шлягерами: «Пандемия Любви», «Ария Марии», «Ты Моя Религия», Stay In Love, Social Distance, Keep Pretending, Shapito…

«Со своей стороны я сделала то, в чем я уверена, что меня заводит и очень нравится. Я сделала так, как я вижу, слышу и хочу. Если это понравилось не только мне, значит, мы будем дружить», — под «мы» г-жа Максакова имеет в виду саму себя и публику. Но если применительно к публике еще только предстоит выяснить, насколько сей музпродукт окажется востребованным, то издателей он явно вдохновил, что важный показатель. Именно они, услышав весь материал, который артистка сочиняла, собирала и копила все эти годы, впали в экзальтацию и твердо решили сразу шарахнуть всей обоймой опусов по музыкальным сусекам, не растягивая удовольствие выпуска альбомов на долгие месяцы, а то и годы, как это в принципе принято в этом деле.

Возможно, старательное выпевание артисткой гласных в английских текстах на альбоме Smiling вызовет у кого-то ироничную улыбку, а кто-то, возможно, наоборот, именно в этих песнях обнаружит не только мощную вокальную академическую школу, а и потенциал куртуазной поп-дивы, созидающей свой необычный музыкальный мир в диапазоне от поп-данса до рок-авангарда и мюзикла.

— У меня же генетика, — поясняет Маша, рассказывая про генетический тест, который сделала в специализированной лаборатории в Калифорнии. — Оказалось, что 10% моей крови из Великобритании. Мою бабушку (полную тезку Марию Петровну, оперную певицу СССР середины прошлого века и любимицу Сталина. — Прим. «ЗД») подозревали во многих связях с разными людьми, но в сторону Черчилля копнуть не догадались. А тут (после теста) мне пришли фамилии моих возможных родственников в каком-то адском колене, и среди них больше всего было, представь, Черчиллей! Когда я это увидела, то с удвоенной силой взялась за стихосложение на английском языке. И, в принципе, мне кажется, что тексты у меня получаются. В свое время я очень глубоко и основательно изучала язык, знаю его прекрасно. Конечно, это еще не дает основания полагать, что на нем я буду хорошо излагать свои рифмованные мысли. Тем не менее даже дистрибьюторы пришли к выводу, что на английском мне удается лучше всего, и английский как-то лучше ложится на современные ритмы…

С русским у Маши тем временем более сложные отношения. По ее словам, она стремится скорее к миссионерскому просветительству, чем к банальной популярности. Говорит о «безумном количестве непонятных авторов», у которых она бы и рада покупать песни, если бы ее устраивало то, что пишут.

— Если ты меня спросишь, зачем я это делаю (сама сочиняю), то для того, чтобы понять, может ли наша публика воспринимать чуть более сложно гармонически организованную музыку. У нас в основе песни — так называемые плагальные обороты, тоника — субдоминанта, доминанта и тоника, «а у нас во дворе повезли покойника»… Эту музыку можно расцвечивать разнообразными сэмплами, делать фактуру, подбирать тембры и т.д., но в основе все равно в лучшем случае — пресловутая золотая секвенция. А я хотела донести, что у этих альбомов цель одна — эксперимент, который заключается не только в проверке самой себя. Мне интересно: можно ли преодолеть упрощение, к которому так стремится русскоязычная эстрада и которым, кстати говоря, совершенно не страдает англоязычная. Будут ли востребованы народом, нашей публикой песни более сложного музыкального построения? Если я пойму, что это имеет успех, то буду продолжать в данном направлении. Если пойму, что нет, то умою руки. От оперы я никуда не ухожу…

Тем временем педагог Билл Шуман, у которого поют лучшие ученики «Метрополитен Опера», с которым занимались Селин Дион и Майкл Джексон, специально учил Марию, как можно сочетать техники, не теряя ни того, ни другого, и хвалил артистку за то, что «уловила методу голоса на эстрадный манер». «С каждой следующей песней я все меньше напоминаю оперную певицу, — хвалится г-жа Максакова. — Это возможность посмотреть на то, во что может превратиться моя жизнь, если в ней не будет оперы».

Однако пока дело не дошло до страшных катаклизмов, а Мария Максакова еще «не умыла руки», финальным крещендо ее альбомного цунами в канун Нового года станет едкая сатирическая зарисовка на злобу дня в жанре голимого шансона «Полстопочки водки». Опера оперой, а времена нынче непростые — это Лепс когда-то мог позволить себе целую «Рюмку водки». А теперь: «И послушавши вечером сводки/ Без эмоции и без стыда/ Кто-то выпьет полстопочки водки/ И решит, что так было всегда»… Натура размашистых мазков, в общем…